Там, где по закону существует смертная казнь, сохраняется и обязанность каждого деликтоспособного лица нести ответственность за совершенные преступления, вплоть до применения к преступнику наказания в виде смертной казни. В этой связи важно выделить основные сущностные признаки смертной казни.

Первым признаком смертной казни является то, что она явля­ется наказанием. А. С. Михлин этот признак определяет как «наи­более существенный»³. Сущностью любого наказания является кара. Кара представляет собой либо лишение или уменьшение прав или интересов человека, либо введение особого порядка их осуществле­ния, либо установление обязанностей, которые обусловлены наказа­нием и которые не возлагаются на других граждан. А. С. Михлин пишет, что в «смертной казни кара проявляется в максимальной степени. У осужденного отнимается самое дорогое, что есть у чело­века, — жизнь»⁴. Это верно. Однако наказание, следуя простому

³ Михлин А. С. Понятие смертной казни // Государство и право. 1995. № 10. С. 104.

⁴ Там же.             

здравому смыслу, должно предполагать последующее исправление преступника. Но смертная казнь как раз и лишает человека после­днего шанса на исправление. В этом коренное отличие смертной казни от обычного наказания. Поэтому в случае применения смер­тной казни надо говорить не о применении наказания, а о каре, лишении человека жизни с точки зрения существующего права. В связи с этим в смертной казни можно различить два элемента кары: физический элемент — лишение человека жизни путем насилия над ним и психический элемент — лишение человека надежды, мрач­ное и безвыходное положение его судьбы, причем нравственная пытка несравнима с самим актом физического насилия, совершае­мого ради лишения жизни.

Однако право не развивается из первоначальных инстинктов и природы чувств. Государство должно исходить из объективных потребностей общества и искать равновесный подход к проблеме преступления и наказания, чтобы обеспечить безопасное проживание своих граждан, которые должны быть уверены, что их жизнь и достоинство будут защищены государством. Нередко сторонники полной отмены смертной казни в РФ говорят о праве на жизнь при­говоренного к смерти преступника, забывая о таком же праве их жертвы. В юридической терминологии данная особенность смертной казни выражается термином «высшая мера наказания», т. е. самая суровая. Кроме того, как верно отмечает А. С. Михлин, «следует иметь в виду также страдания родных и близких приговоренного. Если страдания последнего прекращаются в момент приведения в исполнение приговора, то близкие расстрелянного особенно остро начинают ощущать свою потерю именно в 'это время»¹. В связи с этим обстоятельством совершенно безнравственное положение су­ществует в отношении родственников казненного, которым не сообщается место захоронения казненного, а выдается только справка о приведении приговора в исполнение и свидетельство о смерти, чем усиливаются страдания родственников казненного, затрагивающие и их религиозные чувства.

Второй отличительный признак смертной казни заключается в том, что смертная казнь, как и всякое наказание, является при­нуждением и применяется, как правило, вопреки желанию осужден­ного и только от имени государства. То есть необходимо отличать смертную казнь, с одной стороны, от самоубийства, когда раскаяв­шийся виновный сам принимает решение уйти из жизни; с другой стороны, от убийства, т. е. лишения жизни человека, пусть даже со­вершившего опасное преступление, без компетентного разбиратель­ства в специальных судебных государственных органах, без выне­сения смертного приговора от имени государства.

¹Михлин А. С. Указ. соч. С. 105.

Третий отличительный признак смертной казни — она приме­няется только по приговору суда. Суд является государственным учреждением. В демократическом правовом государстве, каким по действующей Конституции является РФ, применяются демокра­тические принципы судопроизводства — открытость, гласность, со­стязательность и т. п., поэтому чем демократичнее государство, тем более полно и всесторонне будет рассмотрено конкретное уголовное дело, тем меньше возможности совершить непоправимую судебную ошибку. Введение же чрезвычайных судов, что было характерно для России в годы гражданской войны и особенно в 30-е гг., чревато без­законием, нарушением элементарных прав личности и, как след­ствие, — расстрелом ни в чем не повинных людей. В Российской Фе­дерации создание чрезвычайных судов запрещено Конституцией.

Четвертый признак — смертная казнь может быть назначена только за преступление, предусмотренное уголовным кодексом¹. С нашей точки зрения, современный Уголовный кодекс РФ прибли­зился к истинному пониманию преступления, за которое может назначаться смертная казнь, а именно: за умышленное убийство и преступления, связанные с посягательством на жизнь человека. Господство «государственной школы» в уголовном праве России приводило к тому, что смертная казнь выносилась прежде всего за государственные преступления, высшая мера наказания защищала государственные интересы, но не жизнь человека, тогда как объек­тивным свойством высшей меры наказания, согласно ее происхож­дению, является защита жизни человека путем кары преступника за совершение убийства.

Пятый признак смертной казни применительно не только к современному, но и к советскому законодательству — временная мера². Смертная казнь всегда рассматривалась как временная мера до ее окончательной отмены в законодательстве. Это проявлялось в том, что высшая мера наказания не включалась в общий перечень уголовных наказаний и выделялась отдельно, тем~ самым подчерки­валась исключительность и временность этого наказания. В Консти­туции РФ (ч. 2 ст. 20) подчеркивается, что «смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом в ка­честве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступ­ления против жизни...»³.

Шестой признак — исключительность этой меры наказания. Исключительность смертной казни определяется прежде всего тем, что она является временной мерой, но самым суровым наказанием, связанным с лишением жизни преступника. Кроме того, исключи-

¹ См.: Михлин А. С. Высшая мера наказания. История, современность, будущее. М., 2000. С. 14.

² См. там же. С. 15.

³ Конституция Российской Федерации. М., 1999. С. 11.

тельный характер проявляется и в том, что высшая мера наказания назначается за узкий состав наиболее тяжких умышленных пре­ступлений, связанных с умышленным убийством либо посягатель­ством на жизнь. Исключительность также проявляется в том, что эта мера наказания редко приводится в исполнение.

Седьмой признак связан с целями, которые преследует данное наказание. Единственный смысл, который можно усмотреть в при­менении смертной казни — это кара преступника и устрашение от совершения преступлений. Однозначно можно сказать, что общепре­вентивная роль смертной казни больше, чем любого другого наказа­ния. Однако эффективность превенции смертной казни во многом зависит от того, насколько правомерно вынесение высшей меры на­казания за конкретное преступление. Эффективность превенции на­ходится в непосредственной зависимости от основной цели введения смертной казни в законодательстве — защиты жизни человека.

Насколько эффективно устрашение; насколько правомерно применение кары по отношению к человеку? Это те вопросы, кото­рые вызывают постоянные незатихающие споры в обществе, ибо эта проблематика даже при ближайшем рассмотрении сложна и много­гранна и затрагивает целый ряд проблем политического, социаль­ного, культурного и специального психофизического назначения.

В конце XIX в. оформляется антропологическое направление в криминологии и уголовном праве, непосредственно затрагивающее проблему смертной казни. Поскольку работы представителей этого  направления были долгое время недоступны нашим читателям, мы изложим их взгляды несколько подробнее. Родоначальником этого направления считается Чезаре Ломброзо (1835 — 1909) — итальян­ский психиатр и криминалист. Основной труд Ч. Ломброзо «Пре­ступление» вызывает огромный интерес среди специалистов уголов­ного права и всех, кто так или иначе интересуется проблемой пре­ступности. Главная идея Ломброзо заключается в том, что он обо­сновал положение о существовании особого типа человека, предрас­положенного к совершению преступлений в силу определенных биологических признаков. Такой вывод Ломброзо подкреплен прак­тическими наблюдениями и медицинскими обследованиями преступ­ников. Ломброзо широко использовал статистический метод в иссле­довании генеалогии преступников. Биологическая наследственность, по мнению Ломброзо, является определяющим фактором. Согласно статистическим данным за 1871—1872 гг., проведенным Ломброзо, оказывается, что из 2800 малолетних преступников 30% происходят от родителей, отбывших наказание в тюрьмах. По мнению Ломброзо, «влияние отца на потомство всегда гибельнее, чем матери, что объясняется меньшей преступностью женщины»¹. Биологизм  Ч. Лом­брозо имеет поистине глобальные масштабы. Ссылаясь на слова

Ломброзо Ч. Преступление. М., 1994. С. 136.

С. Герреро, Ломброзо утверждает, что «человек выработал два типа цивилизации: один с характером насилия, а другой — обмана и жадности. Оба эти типа цивилизации коренным образом отличаются один от другого по форме, в какой выражается при каждой из них борьба за существование. В первобытной цивилизации с характером насилия борьба за жизнь ведется исключительно при помощи гру­бой физической силы. При цивилизации с характером обмана и жадности борьба за существование совершается, напротив, при помощи хитрости и споры разрешаются только в судах. Примера­ми цивилизации первого типа, по мнению Ломброзо, служат Коренна, отчасти Сардиния, Черногория, итальянские города в период средневековья и вообще все примитивные страны. Примерами вто­рого типа цивилизации являются все современные народы, у кото­рых буржуазно-капиталистический режим достиг значительного развития¹.

Другой известный ученый — Марро пришел к заключениям, не совсем согласным с теорией своего учителя. Теория Марро и других последователей антропологической школы, например Энрико Ферри и Гарофало, подробно рассмотрена известным русским ученым-юристом В. Д. Спасовичем. Поскольку мы не располагаем текстами работ названных авторов, мы вынуждены ссылаться на В. Д. Спасовича². Марро подразделяет усмотренные им ненормальности чело­века на 3 разряда: атавические, когда они соответствуют физиче­ским чертам организации предков; атипические, когда они произош­ли еще в зародышевом состоянии субъекта (уродливое строение че­репа, страбизм, асимметрия, золотуха), и патологические, например, рубцы, паралич, затруднительное кровообращение, последствия ал­коголизма и др. Причем ненормальности третьего рода присущи преступникам в несравненно большем количестве и степени, нежели честным людям.

Энрико Ферри (1856—1929) выделяет в основании своего уче­ния 3 первоосновы. Первая основа — несуществование доброй воли, а следовательно, и нравственной ответственности с превращением уголовного права в простую самооборону общества от преступников. Вторая основа — идея Ферри, заимствованная от Ломброзо, а имен­но, что преступник есть разновидность рода человеческого, существо ненормальное. Третья основа — наказания сами по себе мало вли­яют на уменьшение или прирост преступности. Всякий психический процесс, а следовательно, и волевой, происходит по общему типу первого рефлекса, осложненного только тем, что между вызвавшим его внешним действием и конечным воздействием имеется проме­жуточный фазис психический, сопровождаемый обманным чувством якобы свободы от произвола. Карательная деятельность есть такой

¹ См.: Ломброзо Ч. Преступление. М., 1994. С. 49—50.

² См.: Спасович В. Д. Сочинения. СПб., 1986. Т. 7. С. 218-230

же рефлекс, самозащита организма личного или коллективного в его борьбе за существование. Она бывает либо немедленная, либо отла­гаемая до более удобного случая (месть), либо военная, либо судеб­ная, либо исправляемая главою государства.

По мнению Ферри, преступник есть представитель первобыт­ных дикарей, у которых нравственные идеи и чувства существуют лишь в зачатках. Деление преступников по системе Ферри замеча­тельно тем, что оно было принято в 1885 г. антропологическим кон­грессом в Риме и состоит из следующих классов:

1) преступники-сумасшедшие;

2) неисправимые или прирожденные; • 3) привычные, действующие по ремеслу (рецидивисты);

4) преступники по страстному аффекту;

5) преступники случайные, вовлеченные в преступление вли­яниями среды.

С точки зрения Ферри, опасные сумасшедшие должны быть помещены бессрочно или до выздоровления в арестантские больни­цы для помешанных, а прирожденных или неисправимых нужно казнить. По его подсчетам, на одну Италию полезно было бы казнить в год до 1500 человек. Правда, Ферри делал оговорку, что поскольку по состоянию нравов смертная казнь делается невозможною, то лучше ее упразднить, а завести вместо нее для неисправимых зак­лючение, ссылать куда-нибудь навсегда, подальше, на работы в болотах, в места, где свирепствует малярия, с прибавкою телесно­го наказания. Позднее, с 1919 г., Ферри возглавлял комиссию по со­ставлению проекта итальянского уголовного кодекса, многие поло­жения которого вошли в фашистский Уголовный кодекс 1930 г. Любопытно, что Ферри принял участие в сборнике статей под ре­дакцией М. Н. Гернета, где выступил против политики репрессий и смертной казни в России в годы первой русской революции.

Антропологическая школа в криминалистике в советское время квалифицировалась как антинаучное направление. Еще В. Д. Спа­сович, критикуя представителей этого направления, отмечал, что «краеугольный камень — преступник как разновидность рода чело­веческого есть мечта воображения, несуществующий предмет.

Можно ли признать существование вида, когда его признаки оказываются только у 40% особей, относимых к этому виду; и при­том признаков этих весьма много, и они составляют характеристи­ку только тогда, когда совмещаются в лице в весьма большом чис­ле»¹. Современные психологи, изучавшие маньяков, убивших не од­ного человека, не дают однозначного ответа. А. Бухановский, психо­лог, изучавший Чикатило, считает, что к такому состоянию человек идет через ряд обстоятельств, влияющих на его психику². Другого

¹ Спасович В. Д. Указ. соч. Т. 8. С. 227—228.

² См.: Энциклопедия убийств  и  катастроф. Убийцы  и  маньяки. М., 1996.

мнения придерживается директор Центра оценок, психиатр из Чикаго Э. Моррисон, которая считает, что «маньяки похожи друг на друга как близнецы... у них запрограммированная психология»¹. По ее убеждению, психическое развитие таких людей застыло еще в возрасте 6 месяцев. Как бы то ни было, сдерживающий эффект смертной казни к подобным типам неприменим. Однако это вовсе не означает, что по этой причине смертная казнь утрачивает свою сдерживающую роль.

Нам кажется, что антропологическая школа имеет свое буду­щее как направление в науке, изучающее физический тип челове­ка, его специфические черты и связь между внешним строением черепа и тела человека с его психическими свойствами. Особенно этот метод важен при определении недееспособных лиц. Но о при­менении данного метода для выявления заведомо опасных, неисп­равимых преступников не может идти никакой речи. Только тогда, когда наука определит с уверенностью на 100% физические призна­ки неисправимого преступника, данный метод возможно использо­вать в криминологии. Это сравнимо разве только с неповторимостью отпечатков пальцев каждого человека.

Таким образом, смертная казнь — явление закономерное, ге­нетически произошедшее из обычая кровной мести, распространен­ного у всех народов, а потому имеющее объективную основу ее при­менения. Смертная казнь — это правомерное лишение жизни деликтоспособного преступника за умышленное убийство по приговору суда.

 

¹     Энциклопедия убийств  и  катастроф. Убийцы и маньяки. М., 1996. С.16